Приговоренные к любви - Страница 27

— Роберт, уйди! — резко произнесла Ширли. — Я разберусь сама. Я простила тебя не для того, чтобы ты снова все испортил.

Мы с Робертом смотрели друг на друга. Его глаза снова стали ледяными. В них не было и намека на тот огонь, который иногда загорался в них вчера. Вдруг в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на сожаление, и он, не произнеся больше ни слова, покинул комнату.

— Ты все поняла? Убирайся! И больше не смей становиться у меня на пути! — Ширли двинулась прямо на меня.

Я попятилась, растоптанная не столько воинственным до наглости монологом Ширли, сколько поведением Роберта, подчинившегося приказанию своей невесты. Почему-то я расценила его поступок как предательство, хотя я ни на что не могла рассчитывать. Роберт не давал мне никакого повода надеяться, что я займу в его жизни какое-то место. Наоборот, он просил только одного — чтобы я оставила его в покое.

Но ведь был поцелуй! Он же меня сам поцеловал! Я опять словно ощутила прикосновение его губ, и мне стало совсем плохо. Я попятилась и вышла из комнаты. Меня никто не провожал. Я побрела к выходу. Только внизу, у самой двери, я обратила внимание на отсутствие Энн.

Куда она подевалась? Я отчетливо помнила, что видела ее фигуру в той зеленой спальне, но, куда она могла исчезнуть, представить себе не могла.

— Пошли быстрее! — услышала я шепот Энн, которая возникла рядом со мной и схватила меня за руку.

Теперь я тащилась как на буксире уже за Энн. Видимо, у меня на роду написано быть увлекаемым куда-то кем-то, более энергичным, чем я.

— Посмотри, что у меня есть, — радостно возвестила Энн, когда мы были уже на улице. Она помахивала передо мной какой-то бумажкой, очень напоминающей театральные билеты.

— Что это? — поинтересовалась я и удивилась, как безразлично и печально прозвучал мой вопрос.

— Билеты на концерт Джадла в церкви св. Иоанна![2]

— Откуда они у тебя? И почему ты их мне показываешь?

—Я взяла их в качестве компенсации за твое сожженное платье.

— Ты их украла? — Я пришла в ужас от поступка подруги.

— Не говори глупостей! — строго одернула меня Энн. — Ширли доставила тебе столько неприятностей. Надо признаться, мне она тоже не показалась. Имеем право сегодня повеселиться. Ты хотя бы на какое-то время забудешь об этой истории.

Я знала, что возражать бесполезно. Раз Энн так решила, значит, так и будет. Я только удивилась эластичному мышлению подруги. То, что я не сообщила в Скотланд-Ярд о подозрительно странных словах о сэре Чарльзе, рассматривалось Энн ни много ни мало как пособничество убийце, а свое собственное, так сказать, заимствование чужих билетов она считала законной компенсацией за нанесенный мне ущерб.

ГЛАВА 10

Концерт известного певца превратился для меня в сплошное мучение. Не знаю, сколько Ширли приобрела билетов, но их количество явно превышало два. На концерте присутствовали не только я и Энн, но и Роберт с Ширли. Мы сидели через проход, на одном ряду.

Обменявшись недружественными взглядами, воюющие стороны вынуждены были вступить в перемирие. Вряд ли остальные присутствующие на концерте спокойно бы выдержали выяснение отношений между нами. Я закрыла глаза и решила слушать только несравненного Джадла. Сначала мне это не удавалось — присутствие Роберта Арлингтона не было лучшим стимулом для расслабления. Смущал меня и мой туалет. В моем багаже было только одно более или менее подходящее платье, которое и пришлось надеть. Платье совсем простенькое — мешочек о двух швах, перетянутый поясом. Спереди, около горловины, оно было украшено вышивкой, которая казалась мне нелепой.

Восточные женщины любят вычурные туалеты, даже в строгих моделях присутствует обилие кружев и каменьев. Мне пришлось потратить в Тунисе немало времени, чтобы отыскать это платье, но и на нем была дурацкая вышивка. Утешало только то, что ее немного и выполнена она нитками в тон платья. Кроме того, я не собиралась в этом платье посещать званые вечера и концерты знаменитостей. Я купила его для повседневной жизни, в которой выходам в свет совсем не отводилось места. Цвет же платья, нежно-зеленый, как первая появляющаяся на деревьях листва, мне очень шел. Мои серо-голубые глаза становились зелеными, и эта метаморфоза мне очень нравилась. Платье было одобрено и Энн.

— Почему ты ноешь, что тебе нечего надеть? Прелестное платьице, и тебе очень к лицу. Но, если хочешь, можешь выбрать что-нибудь из моих нарядов.

У Энн была добрая душа, но воспользоваться ее радушием я не могла.

Хотя Ширли и назвала ее малюткой, Энн была высокого роста и с массивной фигурой. Современную моду на очень худых девушек Энн игнорировала и не утруждала себя никакими диетами. Возможно, она была права, ведя себя подобным образом. Смогла бы она похудеть — неизвестно, но здоровье и характер испортила бы.

Естественно, у меня не было никакого шанса надеть какое-нибудь из платьев Энн и не утонуть в нем. Я поблагодарила подругу и вырядилась в привезенное из Туниса платье.

В начале концерта я практически не слушала Джадла, занятая своими мыслями и искоса посматривая на Ширли. Она была одета в сногсшибательный туалет бледно-лилового цвета, который служил прекрасной оправой ее яркой внешности. Черные волосы, черные глаза, смуглое лицо — все это только выигрывало на фоне легкого полупрозрачного материала. Если вчера в своем роковом туалете от Зизи я представляла собой достойную соперницу, то сегодня выглядела на фоне Ширли зеленой гусеницей.